Романы. Рассказы - Страница 201

201

— Ну, Джо, сдаюсь и пью за ваше здоровье, — вы действительно гений! — Василий поднял бокал с вином и чокнулся с Ковачичем. — Скажите только, откуда все это у вас?

— Откуда, откуда!.. Думаете, я зря проторчал два года в спецшколе, прежде чем перешел на работу в госдепартамент?

— Не знаю, что за спецшкола и чему там учат, но могу сказать только одно: если у человека нет своей головы на плечах, то никакая школа ему не поможет!

— Это само собой! — охотно согласился американец.

Все последующие дни Василий обдумывал предложение Ковачича, не зная, на что решиться. Конечно, американский паспорт был ему необходим, но во имя чего Ковачич идет на такой риск? После долгих размышлений Василий все же решил, что терять ему нечего, да ведь и такой случай может не подвернуться больше. Если хорошенько разобраться, то в этом деле и риска большого нет. Правда, Ковачич признался, что учился в спецшколе, — следовательно, является разведчиком по совместительству. Ну и пусть! Выдавая ему этот паспорт, Ковачич совершает должностное преступление, — вряд ли он станет рисковать…

Дни неизвестности тянулись без конца. Лизы все не было, от «отца» тоже ни звука. Василий снова отправился к фрау Шульц — на этот раз, чтобы предложить ей поехать к «отцу».

— Если, конечно, — сказал он, — эта поездка не связала с большим риском для вас…

Фрау Шульц согласилась без колебаний, но ехать ей не пришлось: в Париж собственной персоной прибыл «отец». Он похудел, постарел, на лице появились морщины, глаза ввалились. Летнее пальто висело на нем, как на вешалке.

— Что с вами, почему от вас долго не было вестей? — спросил Василий в машине, по дороге к Сарьянам.

— Болел, почти три месяца пролежал в больнице, — ответил «отец».

— От Лизы нет никаких вестей, — уехала, как в воду канула, — продолжал Василий.

— Дело в том, что в стране, куда уехала твоя жена, положение очень осложнилось… Там вовсю орудуют немецкие фашисты. Не исключена возможность, что они не сегодня завтра организуют государственный переворот и поставят во главе правительства своих людей. Меня не было на месте, а двое наших людей, посланных туда на связь с Лизой, не смогли добраться до нее, и только совсем недавно, буквально несколько дней назад, нам стало известно, что она жива, здорова и скоро будет здесь. Я и приехал сюда, чтобы повидаться с Лизой — узнать из первых рук, что же там творится.

— Это правда, Лиза скоро приедет? — От сильного волнения Василий на несколько секунд даже забыл, что сидит за рулем.

— Мне говорить неправду не положено…

Чтобы загладить свою неловкость, Василий спросил, надолго ли приехал «отец».

— Поживу немного у тебя, если, конечно, не будешь возражать. Дождусь Лизу, поговорю с ней, а там видно будет.

— Пожалуйста, живите сколько угодно, я очень рад! Мы посадим вас на усиленное питание, и вы скоро поправитесь.

— У нас говорят так: была бы кожа да кости… Спасибо за приглашение, — действительно, после больницы нужно бы отдохнуть, да все некогда. Вокруг такое творится, что только успевай поворачиваться… А что у тебя нового?

— Особых новостей нет. По словам фрау Шульц, стенографистка немецкого посла проявляет необычную нервозность. Ценной информации не дает, а деньги получает по-прежнему. Ганс Вебер объясняет ее поведение тем, что ей скоро предстоит возвращение в фатерланд. После Франции, где она вела свободную и сытую жизнь, не очень-то хочется в фашистский рай!.. Возможно, сам Вебер тоже поедет в Германию. По его словам, фашисты меняют весь дипломатический персонал за границей.

— Что еще?

— А еще — в скором времени актив нашей фирмы перевалит за триста тысяч франков, а там, смотришь, мы станем и миллионерами!.. На днях отправил в Америку одного своего художника-антифашиста, Клода Гомье, честного, но очень уж горячего парня, — боялся, что он бросит тень на нашу фирму. И есть у меня еще одна новость, требующая вашего совета… Хочу получить американский паспорт! — И Василий пересказал «отцу» свою недавнюю беседу с вице-консулом.

«Отец» некоторое время молчал, потом, глядя в сторону и как бы рассуждая вслух, сказал:

— Хотя в его положении заниматься рискованными операциями не положено, но, с другой стороны, упускать то, что само плывет в руки, тоже неразумно, тем более что такой случай не подвернется больше… Иметь же в кармане американский паспорт, полученный от самого консула, чего-то стоит! Рискнем, — заключил он, поворачиваясь к Василию, — американское подданство может сослужить тебе большую услугу в самое ближайшее время!

— Почему именно в ближайшее время?

— Потому, что в недалеком будущем тебе придется перебазироваться в Германию. Конечно, не сегодня и не завтра, но думаю, что скоро. Получив паспорт, поезжай в Америку, постарайся завязать там деловые отношения с фирмами, торгующими с Германией, стать их представителем в Берлине. Ты — богатый человек, опытный коммерсант, при твоих способностях тебе несложно осуществить такой план. Будет вполне логично, если ты, учтя неустойчивое положение в Европе, ликвидируешь свои дела во Франции и переведешь весь свой капитал в какой-нибудь солидный нью-йоркский банк. В Америке лучшего аттестата на благонадежность, чем сотни тысяч долларов на текущем счету, не придумаешь. Нельзя не оценить, Василий, положение человека, представляющего в Берлине крупные американские фирмы. Фашисты, весьма заинтересованные в торговле с Америкой, где, кстати, покупают главным образом стратегическое сырье, будут нянчиться с тобой, как с малым ребенком. Мы обо всем этом поговорим более подробно, когда придет время. Сейчас хочу посоветовать тебе: не теряй связи с Гансом Вебером и Браун, — они очень пригодятся в Германии. Вебер — как убежденный антифашист и честный человек, а Браун можно будет по-прежнему покупать за деньги, если она будет работать в каком-нибудь важном учреждении.

201