Романы. Рассказы - Страница 241

241

В тот же день Стамбулов уехал.

Оберштурмбаннфюрер Отто Лемке говорил правду, — по сигналу радиостанции, передавшей в эфир условный сигнал: «Над всей Испанией безоблачное небо», начался военный мятеж под руководством Санхурхо. Фашисты выступили в Испанском Марокко, на Канарских и Балеарских островах. Начался мятеж и на севере Испании. После гибели Санхурхо во время авиационной катастрофы, мятежом стал руководить генерал Франко.

Майор Фридрих Кольвиц передал Василию через своего родственника Иоганна Мейера сведения о том, как и чем помогают Германия и Италия испанским мятежникам. В частности, он сообщил, что дуче поставляет мятежникам десять тысяч винтовок, двадцать тысяч ручных гранат, двести пулеметов и полтора миллиона песет наличными. Гитлер отправил в Испанию, в помощь Франко, воздушный корпус «Кондор», насчитывающий более ста боевых самолетов и четыре тысячи пятьсот человек личного состава. По сведениям майора, генералитет немецкой армии принял решение испытать в Испании пикирующие бомбардировщики и тяжелые танки.

В то время когда фашистская авиация уже четыреста шестьдесят два раза бомбила испанские города, а позже переправила туда двести пятьдесят тысяч итальянских и пятьдесят тысяч немецких солдат и офицеров, великие державы — Англия, Франция и Соединенные Штаты Америки — разыгрывали постыдный фарс, провозгласив через Лигу наций политику невмешательства, поставив тем самым знак равенства между законным правительством республики и мятежниками, и воспретили продажу оружия и стратегических материалов обеим сторонам.

Кто-кто, а Василий хорошо знал, сколько нефти и нефтепродуктов поставляется генералу Франко в обход закона «невмешательства». Первоначально горючее поставлялось Франко в кредит. В Берлин к Василию явился представитель мятежников, чтобы вести расчеты и выдавать компании векселя. Василию было известно также, что отец Джо, Ковачич-старший, поставляет испанским мятежникам огнестрельное оружие, главным образом пулеметы и пушки, и загребает миллионы на этом.

Социалист Леон Блюм, возглавлявший тогда правительство Франции, проводил трусливую политику, открыто заявляя, что поддержка республиканцев в Испании может привести Францию к войне с диктаторами. Генеральный комиссар испанской республиканской армии, Альварес дель Вайо, бросил Леону Блюму в лицо: «… Если вы будете по-прежнему занимать уклончивую позицию, то обещаю вам, что всякий раз, когда в окопах падет испанский социалист, его последней мыслью будет проклятие вам. Он сможет сказать: «Мой убийца — Леон Блюм…»

Только Советский Союз да вооруженные интернациональные бригады, стекавшиеся в Испанию со всех концов земного шара, грудью защищали правое дело республики, понимая, что гражданская война на земле многострадальной Испании есть не что иное, как начало большой войны с фашизмом…

Нежданно-негаданно в Берлин приехал Сарьян и первым делом позвонил Василию.

— Алло, мистер Кочек!.. Не узнаете?

— Сарьян?! Неужели?

— Он самый, собственной персоной!

— Где вы, откуда звоните?

— В Берлине. Звоню из отеля «Адлон».

— Спуститесь на улицу. Я сейчас заеду за вами, хочется поскорее обнять вас!

Сидя в автомобиле, по дороге домой Василий узнал, что Сарьян приехал в Берлин специальным корреспондентом своей газеты с заданием освещать приезд в Германию дуче и прием, который будет оказан ему Гитлером.

— Неужели встреча двух диктаторов такое событие, что газеты посылают специальных корреспондентов? — спросил Василий.

— Дело, разумеется, не во встрече, а в том, что под нею кроется. Есть точные сведения, что Италия присоединится к антикоминтерновскому пакту, заключенному между Германией и Японией в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Ну, а Гитлер сделает все, чтобы получить согласие дуче на аншлюс Австрии…

Лиза была искренне рада неожиданному гостю.

— Ах, мосье Сарьян, вы не можете себе представить, как мы тут одиноки и с каким восторгом вспоминаем время, проведенное в вашем доме под Парижем! Как вы поживаете, как Жаннет?

— Благодарю вас, все более или менее в порядке, если можно назвать порядком наше бурное время!.. Мы с Жаннет тоже часто вспоминаем вас и боимся, что те счастливые дни утрачены безвозвратно… — Журналист, всегда оживленный, жизнерадостный, сегодня казался задумчивым, встревоженным. В его волосах прибавились серебряные нити, под черными, как маслины, выразительными глазами обозначились темные круги.

Василий достал из буфета вермут и наполнил бокалы.

— Выпьем за благополучие, за то, чтобы в мире восторжествовал разум! — Он поднял бокал.

— Аминь! — ответил Сарьян и выпил.

— Рассказывайте же, что делается в Париже?

— Веселого мало… Вы читали, конечно, о падении кабинета Леона Блюма?.. Предав испанских республиканцев, проводя двусмысленную политику, — я бы сказал, подлую и трусливую, — Блюм сам, своими собственными руками, убил Народный фронт и открыл путь для наступления реакции. Сейчас ни у кого не вызывает сомнения, что новое радикал-социалистское правительство Шотана — Блюма готово пойти на любые уступки диктаторам, лишь бы избежать войны. Все понимают, что Гитлер в самое ближайшее время собирается захватить Австрию, а потом возьмется за Чехословакию. Но никто ничего не предпринимает, чтобы положить конец домогательствам диктатора. Влиятельный депутат Фланден заявляет во французском Национальном собрании: «Не будем проявлять героизм ради Австрии, — лучше укроемся за нашей линией Мажино». Пацифистски настроенный профсоюз учителей вторит ему: «Мы предпочитаем получить пощечину, чем пулю в лоб»… Потомки Великой французской революции из-за своей трусости рискуют остаться один на один с вооруженной до зубов, жаждущей реванша и мести Германией!..

241